Мой учитель рисования говорит, что если мы рисуем на раз-два, то мы глупые, примитивные люди. А рисовать надо на раз-два-три. Это очень мудрая фраза. Вот что она означает.
Все рисование - про относительный свет и относительную тень. Соседствующие элементы натуры находятся в некотором соотношении, один светлее, другой темнее. Мы радостно выхватываем этот конфликт и начинаем переносить его на бумагу, слева темный, справа светлый. Мы очень довольны своей наблюдательностью и стремимся развить успех, подмечая еще более тонкие различия, еще более мелкие фрагменты. Человеческий глаз - великолепный оптический прибор, и такому упражнению нет конца. Это рисование на раз-два, ведущее к полному разваливанию образа.
Гораздо лучше, если мы, одновременно с первой и второй, этим смотрим еще на какую-то третью часть натуры, которая с первыми двумя не соседствует, и пытаемся понять, где же они относительно нее по тону. И часто случается так, что разница между фрагментами один и два ничтожна в сравнении с третьей, и ее стоит не подчеркивать, а, напротив, нивелировать, подавить в угоду генеральной развесовке темного и светлого на рисунке в целом.
Идея как будто несложная - ну конечно, главное важнее второстепенного! - но отчего-то с каждым новым примером звучит по-новому привлекательно, охватывая множество сфер жизни. Скажем, Бен Зандер с чудесным артистизмом показывает, как, год за годом обучаясь фортепианной игре, ученик все реже акцентирует конкретные ноты и кивает головой в такт самому себе. И по мере того, как все длиннее становятся фразы, легко перешагивая через мелкие и повсеместные звуковые различия, становятся по-настоящему видны существенные.
Странно, но факт: в какой-то момент обилие деталей начинает работать против нас, затрудняя восприятие и подрывая нашу способность иметь суждение. Непомерный внутренний ресурс требуется для поиска этим деталям места в общей картине. Борхес, до отвращения ярко описав феномен памяти, заключает: "...я полагаю, что у него не было особенных способностей к мышлению. Думать - значит забыть различия, уметь обобщать, резюмировать. В чрезмерно насыщенном мире Фунеса не было ничего кроме подробностей, почти соприкасающихся подробностей..." Как ясно я вижу в этом конкретных многословных людей, ум которых заточен расчленять действительность в мелкие кусочки и хранить каждый из них отдельно. Их множественные примеры и бесконечные уточнения на каждую несложную мысль, их неисчерпаемое обилие микроправд, затмевающих мегаправду.
В бизнес языке способность приподняться над подробностями называется видением большой картины (или большой схемы, или вид с вертолета - все термины сплошь переводные). И нет такой силы, которая хорошего управленца заставит эту самую картину потерять! При том, что люди и обстоятельства постоянно стремятся утопить их в деталях, они, подобно поплавкам, в считанные минуты вновь оказываются на гребне громоздкой ситуации, безошибочно соотнося ее элементы с явлениями и обстоятельствами далеко за ее пределами. Наблюдать такое "всплытие" вблизи - огромное наслаждение! Как любая талантливая лаконичность, зрелище это дарит надежду на более мудрое устройство собственной жизни, в котором нет места мельтешению и жиденьким целям, и где так возможно держать, не сбиваясь, собственный генеральный вектор!
Все рисование - про относительный свет и относительную тень. Соседствующие элементы натуры находятся в некотором соотношении, один светлее, другой темнее. Мы радостно выхватываем этот конфликт и начинаем переносить его на бумагу, слева темный, справа светлый. Мы очень довольны своей наблюдательностью и стремимся развить успех, подмечая еще более тонкие различия, еще более мелкие фрагменты. Человеческий глаз - великолепный оптический прибор, и такому упражнению нет конца. Это рисование на раз-два, ведущее к полному разваливанию образа.
Гораздо лучше, если мы, одновременно с первой и второй, этим смотрим еще на какую-то третью часть натуры, которая с первыми двумя не соседствует, и пытаемся понять, где же они относительно нее по тону. И часто случается так, что разница между фрагментами один и два ничтожна в сравнении с третьей, и ее стоит не подчеркивать, а, напротив, нивелировать, подавить в угоду генеральной развесовке темного и светлого на рисунке в целом.
Идея как будто несложная - ну конечно, главное важнее второстепенного! - но отчего-то с каждым новым примером звучит по-новому привлекательно, охватывая множество сфер жизни. Скажем, Бен Зандер с чудесным артистизмом показывает, как, год за годом обучаясь фортепианной игре, ученик все реже акцентирует конкретные ноты и кивает головой в такт самому себе. И по мере того, как все длиннее становятся фразы, легко перешагивая через мелкие и повсеместные звуковые различия, становятся по-настоящему видны существенные.
Странно, но факт: в какой-то момент обилие деталей начинает работать против нас, затрудняя восприятие и подрывая нашу способность иметь суждение. Непомерный внутренний ресурс требуется для поиска этим деталям места в общей картине. Борхес, до отвращения ярко описав феномен памяти, заключает: "...я полагаю, что у него не было особенных способностей к мышлению. Думать - значит забыть различия, уметь обобщать, резюмировать. В чрезмерно насыщенном мире Фунеса не было ничего кроме подробностей, почти соприкасающихся подробностей..." Как ясно я вижу в этом конкретных многословных людей, ум которых заточен расчленять действительность в мелкие кусочки и хранить каждый из них отдельно. Их множественные примеры и бесконечные уточнения на каждую несложную мысль, их неисчерпаемое обилие микроправд, затмевающих мегаправду.
В бизнес языке способность приподняться над подробностями называется видением большой картины (или большой схемы, или вид с вертолета - все термины сплошь переводные). И нет такой силы, которая хорошего управленца заставит эту самую картину потерять! При том, что люди и обстоятельства постоянно стремятся утопить их в деталях, они, подобно поплавкам, в считанные минуты вновь оказываются на гребне громоздкой ситуации, безошибочно соотнося ее элементы с явлениями и обстоятельствами далеко за ее пределами. Наблюдать такое "всплытие" вблизи - огромное наслаждение! Как любая талантливая лаконичность, зрелище это дарит надежду на более мудрое устройство собственной жизни, в котором нет места мельтешению и жиденьким целям, и где так возможно держать, не сбиваясь, собственный генеральный вектор!
Комментариев нет:
Отправить комментарий